Ничто не смело пролетать над островом Даны, но когда в тоутро солнце на миг застлала уродливая тень, богиня не повела и бровью. Воздух,всегда чистый, как вымытый, внезапно всколыхнулся и пошел густыми волнами.Ближе к воде золотой песок взвился, заблистал и осел желтыми искорками назеленую траву.

На островок падал, все еще суматошно хлопая крыльями,крупный Змей. Кожистые крылья, похожие на старые грязные паруса, едва нелопались от напора ветра. Пахнуло потом, тиной и запахом большой речной рыбы.

Крылатый зверь рухнул так, словно тянул до островка изпоследних сил. Земля дрогнула, но Змей еще и побежал, часто-часто перебираякороткими лапами. Даже крылья выставил как два гигантских щита, чтобы непронесло через крохотный клочок земли прямо в реку.

Остановился у самой кромки, дышал натужно, с хрипами. Крыльяраспластались, примяв траву, а когда потащил их на спину, острые шипыпроцарапали в траве глубокие борозды.

От загривка и до хвоста тянулся через спину встопорщенныйгребень. Там, среди белесых игл, похожих на свежеотесанные колья, виднеютсятрое звероватых людей в волчьих шкурах.

Дана, что доселе возлежала среди вечнозеленой травы,приподнялась на локте. Странное волнение, непривычное и тревожное, ужезарождалось в груди. Третий раз ее остров посещают эти смертные, и третий разза всю долгую жизнь – смертным не вообразить, насколько долгую! – ей странно итревожно.

Передний соскочил легко, как огромный хищный кот. Из-заплеча выглядывает колчан с оперенными стрелами, в обеих руках хищно блистает широкимлезвием великанская секира. Лишь по ней да еще вызывающей на драку стойке Данапризнала Мрака – старшего из лесных людей: с черными до синевы, как крыловорона, волосами, глазами цвета коры старого дуба, угрюмого и злого. Он издесь, на острове, настороже, готов к любым подвохам, схватке, крикам и звонужелеза.

Двое других, Олег и Таргитай, слезают медленно, их все ещешатает. Олег измученно оперся на посох. Дана широко распахнула глаза: в посохегнездится мощь, смертным не подвластная! Молодой волхв овладевает чародействомнепостижимо быстро!

Лишь у Таргитая в руках пусто, а синие, как небо, глаза всетак же невинно распахнуты. Правда, из-за спины выглядывает рукоять ЗолотогоМеча, но юный певец все равно не выглядит воином. Несмотря на широкие плечи,рост, мускулистые руки.

Дана вгляделась пристальнее, ощутила за пазухой Таргитая тусамую простенькую дудочку, от звуков которой у нее слабеет тело, а сердценачинает стучать чаще.

В прошлый раз это были все еще полузвери. Сейчас их глазастали глазами много повидавших и много испытавших людей. Хотя что можно успетьувидеть за краткую, как полет искорки, жизнь смертного? Но у всех троих вокругглаз уже разбежалась сеточка мелких морщин. Такие возникают даже на юных имужественных лицах, если долго всматриваться в пламя ночного костра, частозреть магический свет или напряженно смотреть в Неведомое. Лица посуровели,кожа натянулась, глаза смотрят прямо, вопрошающе. В движениях появиласьрасчетливая меткость.

– Приветствуем тебя, бессмертная, – сказал Мрак негромко, иДана удивилась непривычно сдержанному голосу оборотня. – На этот раз мы посвоей воле.

Таргитай и Олег подошли и встали по бокам Мрака. Волчьидушегрейки топорщились, а голые плечи, массивные и потемневшие от солнца,блестели, как обкатанные бурной рекой валуны. Сапоги у всех истрепаны, уТаргитая торчат пальцы, а Мрак подвязал левую подошву тетивой.

– Все по-другому, – согласилась Дана. – Сами двигаетезвездами?

– Чем? – не понял Мрак, а Олег, услышав о звездах, сразунасторожился.

– Звездами, что кажут путь.

– Да зачем нам?

– Звезды кажут путь слабым, – сказал Олег, его зеленые, какмолодая трава, глаза неотрывно смотрели в бесстрастное лицо богини.

Она благосклонно кивнула.

– А сильные сами движут ими.

Мрак равнодушно пожал плечами.

– Может быть, и подвигали невзначай. За всем не уследишь. Унас к тебе очень сурьезное дело, бессмертная.

Дана молча и все с тем же смутным удивлением, столь редкимдля богини еще с тех времен, когда земля была молодой, всматривалась, как троесмертных опускаются перед нею на траву. При первой встрече у них было толькоодно дело: уцелеть в этом страшном мире. Второй раз увидела, когда рекавыбросила их на ее остров, уже умеющих держать удары и бить в ответ, но все ещеошалелых, растерянных перед огромностью мира. Теперь… теперь они другие.

– Мы опять гонялись не за теми, – заговорил Олег. Голосмолодого волхва был не таким жестким, как у Мрака, но в нем ясно проступалакрепость, которой ранее не было. – Не цари правят, как мы думали вначале. Но ине маги, как решили потом.

– А кто?

– Вы правите. Боги.

Мрак ничего не мог прочесть в ясных спокойных глазах великойбогини, но Олегу почудилось в них сомнение. Потом она перевела царственный взорна Таргитая.

Золотые волосы певца все так же ниспадали на широкие плечи,раздвинутые так, что начали обвисать под тяжестью, а синие, как васильки, глазана потемневшем от нещадного солнца лице стали еще ярче и пронзительнее.Душегрейка открывала широкие пластины мускулов груди и ровные валики мышцживота. Кожаный с железными бляшками пояс удерживает на кольцах нож икалиточку. Пухлые детские губы теперь плотно сжаты. Таргитай все еще выглядитпростаком, но теперь в его простоте появилось нечто тревожащее.

– Пойдемте, – она легко взвилась на ноги. – Вы голодны. Людивсегда голодны, верно? За едой расскажете.

Из пышной травы, с хрустом раздвигая землю, подняласьмассивная скала. Глыбы раздвинулись неслышно, словно скользили по разлитомумаслу. Из глубины пахнуло прохладной сыростью. Широкий вход вел покато вниз, вглубине мерцал красноватый свет факела. Дана лишь покосилась на притихшегоЗмея. Летающий зверь разбросал крылья и все четыре лапы, как приклеился отизнеможения.

– Не убегет, – успокоил Мрак, – и траву не потопчет. Нашволхв кого только не взнуздает! Скоро и на коне научится ездить.

Подземный ход быстро вывел в просторную пещеру, уже знакомуюпо прошлому разу. Теперь, когда постранствовали и кое-что повидали, этотвоздушный пузырь в каменной горе показался неврам местом диким и неухоженным.Воеводы, не говоря уже о царях, живут в роскошных теремах, а тут богиня! Моглабы изволить что-то лучше.

Под правой стеной журчал ручей, такой прозрачный, почтинезримый. За годы и годы он выгрыз и отполировал узкое каменное ложе, а убегалв широкую дыру. Под дальней стеной над каменным полом возвышалось широкое ложе.На ворохе шкур барахтались двое детишек, волтузили друг друга, верещали.Белоголовые и синеглазые, оба показались Мраку странно знакомыми.